Смысл жизни человека составляет, пожалуй, основной вопрос философии. Во всяком случае, большинство остальных философских проблем, так или иначе, замыкаются на нем. Кроме того, этот вопрос предельно философичен постольку, поскольку не имеет общепринятого и окончательного решения.

В истории философии и культуры уже давно сложились типичные подходы к определению смысла индивидуальной жизни:

– жизнь, если разобраться, абсурдна, лишена какого бы то ни было смысла: она рано или поздно разрушит любые идеи и намерения на сей счёт (“Всё суета!” Экклезиаста и т.п. заключения); нетрудно видеть, что отрицание в своей и чужой жизни смысла всё-таки представляет собой его, осмысления разновидность;

– смысл жизни в ней самой; следует не терять время на размышления об этом, на столь отвлеченные темы, а просто жить, вбирая впечатления текущего момента; такого рода позиция чаще всего просто отодвигает итоговое осмысление собственного существования на какое-то время;

– смысл жизни задан ей извне – Богом, долгом пред семьей, профессией, государством, любым другим социальным институтом, какой-то общей идеей;

– человек сам творит смысл своего бытия; никто другой не в силах сделать это за него самого и выбор пути отражает предназначение и способности личности.

В древние времена наиболее разработанной была платоновская концепция жизни, смерти и бессмертия. Она интересна двумя моментами.

Во-первых, Платон дал развернутую аргументацию в пользу идеи бессмертия души. В "Федоне" он доказывает бессмертие души с помощью идеи взаимоперехода противоположностей. Если отвлечься от фактической стороны его рассуждений, то нельзя не согласиться с ним в том, что взаимопереход противоположностей лежит в основе долговременного существования, сохранения, бессмертия. Платон угадал логическую связь, соответствие между взаимопереходом противоположностей и бесконечностью, бессмертием. Его можно упрекнуть лишь в том, что он абсолютизировал взаимопереход противоположностей, т.е. не увидел ( или не захотел увидеть) того, что в природе наряду с взаимопереходом имеет место необратимый переход одной противоположностей в другую. В своей попытке обосновать взаимопереход живого и мертвого Платон использует также аналогию с взаимопереходом бодрствования и сна. С позиции современной науки эта аналогия кажется наивной, но в древние времена она была одним из сильнейших аргументов в пользу идеи бессмертия души. Здесь Платона подвели пристрастие к общему, сходному, тождественному и нелюбовь к единичному, особенному, к подробностям, деталям. Если бы он скрупулезно разобрался во всех сходствах и различиях между двумя парами противоположностей (живым-мертвым и бодрствованием-сном), то увидел бы, что между ними больше различия, чем сходства и забраковал бы аналогию.

Подобным же образом аргументировал Сенека. Он пытался доказать, что настоящего уничтожения, гибели нет, что смерть не прекращает жизнь, а лишь прерывает ее. Примечательно, что он использовал аналогию с движением небесных тел. Получается, что бессмертие сродни бесконечному движению по кругу. Смерть Сенека понимает как обратимый процесс, как момент круговорота вещей. (Сенека. Нравственные письма к Луцилию. М., 1977. С. 65 – Письмо ХХХVI)

Платона и Сенеку понять можно: в их время (в древности) люди не совсем хорошо представляли себе, что такое смерть и факт ее необратимости не был таким бесспорным, как это представляется сейчас, с позиций современного научного знания.

Во-вторых, Платон выдвинул и обосновал тезис о том, что любовь и творчество – проявления бессмертного начала в смертном существе. Развивая этот тезис в диалоге "Пир", он с удивительной ясностью и глубиной показал, как осуществляется связь смертности и бессмертия. Вот что он писал, частности: