С последним не имеют ничего общего не только тоталитарные, но и олигархические политико-правовые режимы. Несовместимость олигархии со свободой и моралью в обществе прекрасно понимал еще великий Платон, писавший в диалоге «Государство»:

«Разве не в таком соотношении находятся богатство и добродетель, что, положи их на разные чаши весов, и одно всегда будет перевешивать другое?

Конечно.

Раз в государстве почитают богатство и богачей, значит, там меньше ценятся добродетель и ее обладатели».

Здесь мы вынуждены перейти к анализу экономических аспектов свободы, вокруг которых также накопилось достаточно много недоразумений.

Сегодня часто можно услышать, что частная собственность дает экономическую свободу, а свобода экономическая — необходимое условие свободы политической и личной. Подобные рассуждения — типичный образец современной мифологии. Прежде всего, сразу возникает целый спектр недоуменных вопросов.

Во-первых, если свободен только частный собственник, то как быть со свободой государственных служащих и наемных рабочих, которых в любом современном обществе большинство? Они что — рабы по определению?

Во-вторых, разве коррупция и бесстыдное лоббирование своих частных интересов, которые может позволить себе только собственник (индивидуальный или коллективный), не подрывают самые основы свободы? Когда покупают прессу, голоса депутатов и избирателей, то разве не являются в равной мере рабами и те, кто покупает, и те, кто продается?

В-третьих, разве страсть к обладанию собственностью не была всегда связана в истории с обманом, насилием и предательством? Достаточно вспомнить европейский грабеж колоний, причины всех рево­люций и войн; наконец, нынешнюю эксплуатацию развивающихся стран государствами так называемого «золотого миллиарда», чтобы убедиться: собственность скорее превращает людей в марионеток золотого тельца, разъединяет их и потворствует разгулу низменных страстей души, нежели выступает гарантом свободы! Можно вспомнить и художественные образы — бальзаковского Гобсека и гоголевского Плюшкина. Мировая литература как-то удивительно бедна на образы свободных и гуманных собственников.

Это, естественно, не исключает того, что по-настоящему свободным и ответственным человеком может быть богач, коль скоро он исповедует духовные ценности и вкладывает деньги в социально полезные дела; а бедняк, напротив, может обладать самым рабским сознанием, если мучительно завидует богачу и мечтает занять его место под солнцем. Все это заставляет признать, что с экономической точки зре­ния свободен только такой человек, который не привязан (ни в мысли, ни в жизни) к собственности и к материальным богатствам, а рассматри­вает их всего лишь как средства достижения каких-то общественно значимых и исторически оправданных целей во всех тех смыслах, кото­рые рассматривались выше.

Подытоживая наш краткий анализ свободы, необходимо отметить, быть может, самую важную и сложную ее характеристику: любая по­пытка теоретического определения свободы будет принципиально неполна и ущербна, ибо несоизмерима с бесконечной сложностью ре­альной жизни и веером возможностей, которые она открывает перед человеком. Прошлая целесообразность (если только это не целесооб­разность вечных ценностей человеческого бытия), безусловно, долж­на быть подвергнута рациональному отрицанию, но когда, во имя че­го и в каких формах — на эти вопросы будет каждый раз заново отвечать каждый конкретный человек в конкретных личностных и со­циально-политических ситуациях, не имеющих идентичных истори­ческих прецедентов, где будет действовать индивидуальная свободная человеческая воля. А это значит, что мы обречены на вечный спор о природе и границах подлинной свободы, втайне не желая, да и не бу­дучи в силах поставить в нем успокоительную точку.