1. Умирают ли все живые существа? Ответ категорический: да, умирают.

2. Рождаются ли снова умершие? Ответ с оговоркой: да и нет, “не отрезавшие” еще своих страстей рождаются, остальные - нет.

3. Силен ли человек или слаб? Предварительный вопрос: по сравнению с чем? По сравнению с низшими существами он силен, по сравнению с небожителями слаб.

4. Схандхи (группы элементов, составляющих личность) и живое существо, т. е. “я”, одно ли и то же или нет? Ответ отклоняется на том основании, что так называемого “живого существа” в действительности вовсе нет, а поэтому о нем нельзя сказать ни того, что оно тождественно с чем-либо, ни того, что оно нетождественно. Выражение “тождество или нетождество живого существа” с чем-либо имеет столь же мало смысла, как выражение “сын бесплодной женщины” или “белизна черного цвета”.

Вслед за этим Васубандху еще раз подробно поясняет те же разновидности ответов на более трудных примерах, взятых из философии, и в заключение ссылается на “Агама-сутру”, где Будда сам объясняет четыре разновидности ответов. Первые три случая я опускаю; вопросы, на которые, как говорит Будда, ответ невозможен, следующие:

1—4) Мир постоянен ли? Или нет? Или и то и другое? Или ни то, ни другое?

5—8) Мир ограничен ли (во времени)? Или нет?

Или и то и другое? Или ни то, ни другое?

9—12) Существует ли Будда после смерти? Или нет? Или в то и другое? Или ни то, ни другое?

13—14) Жизнь и тело (личность) одно и то же? Или нет?

На эти вопросы, поясняет комментатор Пугуан, нельзя ответить, потому что “мир”, “Будда” и “жизнь”, как их понимает спрашивающий, не что иное, как “я”, выраженное косвенно, т. е. под “миром” спрашивающий разумеет внешний мир как нечто независимое в отношении к эмпирическому “я”, в самостоятельной, абсолютной реальности которого он не сомневается. Под “Буддой” спрашивающий разумеет “я” учителя Шакьямуни, т. е. его душу как нечто обособленное от переживаемого учителем мира. Точно так же он и “жизнь” понимает как нечто обособленное, что может быть тождественным с эмпирической личностью.

Будда же постоянно учил, что такого самостоятельного “я” нет, что нет и обособленного от него мира, нет самостоятельных “предметов”, нет обособленной “жизни”; все это неразрывные корреляты, отделимые друг от друга только в абстракции. Спрашивающий же требует, чтобы Будда тому, существование чего он отрицает, приписал определенный атрибут, т. е. высказал бы о нем категорическое суждение. Будда молчит. Говоря на языке буддийской логики Дигнаги, суждение “мир ограничен” Буддой не может быть выставлено в качестве “тезиса”, так как Будда “не признает” подлежащего этого тезиса - “мир”.

В конспекте логики Дигнаги, составленном учеником Шанкарасвамином, дано следующее определение “тезиса”: “Тезисом называется признанный носитель качеств (S) и признанное качество (Р) в том случае, если они друг друга определяют, т. е. поставлены в связь друг с другом в одном суждении”. “Ошибочным”, т. е. непригодным для обсуждения, бывает тезис тогда, когда та

или

другая его часть одной из спорящих сторон не признается. В данном случае мы имеем ошибку, состоящую в непризнанности подлежащего тезиса: например, если сторонник учения санкхьи, обращаясь к буддисту, скажет: “Я” — это есть активность сознания. Куйцзи в “Большом комментарии” поясняет это правило так: “Сказуемое ("четана") (активность сознания) признано обеими сторонами, ибо и среди элементов, о которых учит Будда, упоминается этот элемент. Подлежащее же „я" большинством буддистов не признается, ибо не существует того, что не установлено посредством правильных способов познания, т. е. либо путем внешнего или внутреннего прямого наблюдения, либо путем умозаключения”.