Современная философия относит этику (мораль) к одной из форм общественного сознания. И таких форм насчитывается множество: мифология, религия, политика, право, наука, философия, социология, национальное самосознание и т.д. и т.п. Формы общественного сознания по определению регулируют общественные отношения, то есть должны выступать как законы и общества, и сознания. Однако эта трансдукция свойств между различными объектами или субстанциями показывает, что мы имеем дело с типичным эмпирическим приёмом. Конечно, между субстанциями существует установленное Лейбницем взаимное влияние их несущественных компонентов, но в данном случае требуется дифференцированный подход позволяющий отнести все формы сознания к конкретным субстанциям. Право, наука (в том числе философия), политика, идеология (любые её формы, включая мифологию и религию), искусство - явно являются институтами, то есть частями, государства, или субстанции более высшей (и более поздней), нежели общественная. Эти субстанции своим несущественным (эмпирическим) проявлением взаимно влияют друг на друга. Вот национальное самосознание при всём том, что оно выступает и как национальное, и как самосознание (то есть при всех наслоениях других влияний), относится к более низшей (по времени более ранней) субстанции – популяционной, отражающей межпопуляционные отношения. Остаётся этика (мораль) – в переводе с греческого не только обычай, но и нрав, характер индивида. Именно ею представлен субстанциализм души в идеях Сократа и Платона. С этого и начиналась философия как диалектика субстанции. Познай самого себя, познай свою душу и содержание её этической субстанции.

Непосредственное выделение этики как особого аспекта философии связано с открытием софистов (V в. до н.э.), согласно которому установления культуры существенно отличаются от законов природы. (Эта идея была типична для древних софистов, считается, что первым ее сформулировал Гиппий, но особенно энергично и последовательно отстаивал Антифонт.) Софисты обнаружили, что законы, обычаи, нравы людей изменчивы и разнообразны. В отличие от необходимости природы, которая везде одна и та же, они являются случайными и произвольными. По сравнению с современным периодом трактовка морали древними греками носила интеллектуализированный характер, а свойственный современности эмоциональный аспект не только принижался, но и вообще относился ко второй более низшей душе, душе животной. Так, вместо понятия «совесть» употреблялось понятие «знание самого себя», выражающееся термином «syneidesis» [156, с. 46]. Сократ - первый творец видовой диалектической логики, подсказавший путь Платону к диалектической логике родовой.

Сократ показал, что есть иной, высший, горний мир, истинный мир добра и красоты, который постигают люди, сумевшие очистить свои души от тяжести земных страстей и вожделений [251, с. 115]. Он был глубоко интуитивен в своих взглядах и действиях. Отвергая натурфилософию (эмпиризм), Сократ призывал через познание самого себя, человеческого духа найти истинную основу философии и морали, нравственности. Его «внутренний голос» оказался, как показали исследования, интуитивным бессознательным знанием, рациональной интуицией (хотя в ситуациях из обыденной жизни он нередко и сбивался на интуицию эмпирическую). Этическое отношение к закону сыграло роль в трагической судьбе Сократа. В «Апологии», в речи на суде он отстаивает понимание закона как очевидного личного убеждения («демон Сократа»); в «Критоне» же, в тюрьме – идею объективной значимости закона, как признанного всеми объективного явления справедливости («все законы братья») [98].

Сократ писал об истинной, видовой диалетике. Его исследования привели к такому качественному повороту в истории диалектики, который по праву назвали «сократовским переворотом в философии» [83, c. 14 - 36]. Не было бы Сократа, не смогла бы появиться и такая «глыба» как Платон. Но Сократ как первый, вступивший на неизведанную землю, подходил к своему предмету главным образом интуитивно и потому не всегда достаточно чётко, что позволило впоследствии Аристотелю ошибочно квалифицировать его метод как индуктивный [«Метафизика», XII, 4, 1078 b 27 - 29].