Так же как и Бэкон, Декарт критикует логику за то, что она не дает путей к новому знанию, т е не может быть основой научного метода как метода познания «В молодости из философских наук я немного изучал логику, а из математических - геометрический ана­лиз и алгебр - три искусства, или науки, которые, казалось бы, должны дать кое-что для осуществления моего намерения («позна­ния всего того, на что способен мой ум» - это намерение имеет в ви­ду Декарт). Но изучая их, я заметил, что в логике ее силло­гизмы и большая часть других ее наставлений скорее помогает объ­яснять другим то, что нам известно, или даже, как в искусстве Луллия (средневекового схоласта, создававшего «искусство» решения всех познавательных проблем), бестолково рассуждать о том, чего не знаешь, вместо того чтобы изучать это. И хотя логика дейст­вительно содержит много очень правильных и хороших предписа­ний, к ним, однако, примешано столько других - либо вредных, либо ненужных, - что отделить их почти так же трудно, как разглядеть Диану или Минерву в необделанной глыбе мрамора»[61].

Нетрудно заметить, что всякий мыслитель, задаваясь вопросами о методах получения новых знаний о мире, подвергает справедли­вой критической оценке формальную логику за пустот) ее содержа­ния (Бэкон Декарт, Галилей, Кант, Гегель, Шопенгауэр). Такая кри­тика необходима поскольку номинально логика определяется как наука о правильном мышлении и для пояснения ее познавательных возможностей приходится специально подчеркивать, что «правиль­ное мышление» по законам формальной логики - это не познава­тельное мышление.

Декарт так формулирует свою методологическую установку и основные познавательные принципы. «Подобно тому как обилие за­конов часто служит оправданием для пороков - почему государст­венный порядок лучше, когда законов немного, но они строго соблюдаются - так вместо большого количества правил, образующих логику, я счел достаточным твердое и непоколебимое соблюдение четырех следующих.

Первое - никогда не применять за истинное ничего, что я не по­знал бы таковым с очевидностью, иначе говоря, тщательно избегать опрометчивости и предвзятости и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и столь отчетливо, что не дает мне никакого повода подвергать их сомнению.

Второе - делить каждое из исследуемых мною затруднений на столько частей, сколь это возможно и нужно для лучшего их пре­одоления.

Третье - придерживаться определенного порядка мышления, начиная с предметов наиболее простых и наиболее легко познавае­мых и восходя постепенно к познанию наиболее сложного предпо­лагая порядок даже и там, где объекты мышления вовсе не даны в их естественной связи.

И последнее - составлять всегда перечни столь полные и обзоры столь общие, чтобы была уверенность в отсутствии упущений»[62].

При самом общем подходе можно сказать, что первое познава­тельное правило Декарта выражает принципиальную сторону его учения - рационализм, второе - аналитический метод, второе вместе с третьим - кроме прочего содержит принцип редукции, четвертое - элементы системного подхода.

Националистская позиция Р. Декарта отчетливо выражена в следующих знаменитых рассуждениях «Но тотчас же вслед за тем я обратил внимание на то, что, в то время как я готов мыслить, что все ложно, необходимо, чтобы я, который это мыслит, был чем-нибудь. Заметив, что истина я мыслю, следовательно я существую, столь прочна и столь достоверна, что самые причудливые предположения скептиков неспособны ее поколебать, я рассудил, что могу без опа­сения принять ее за первый искомый принцип философии»[63]. На основании этого абсолютно истинного для соз­нания (мышления) всякого человека знания: «Я существую», Декарт приходит к формулировке всеобщего критерия истинности знания: «Заметив, что в этом я мыслю, следовательно я существую, нет ни­чего, что убеждало бы меня в том, что я говорю истину, кроме того, что я очень ясно вижу, что для того, чтобы мыслить, надо существо­вать, я решил, что могу принять за общее правило, что все воспри­нимаемое нами весьма ясно и отчетливо - истинно, трудность со­стоит только в том, чтобы хорошо разобраться, какие вещи мы вос­принимаем отчетливо» [64]