Начало современной религиозной антропологии положил Пьер Тейяр де Шарден (1881 – 1955).

Основой для исследования Шардена в области антропологии послужило его участие в раскопках близ селения Чжоукудянь и открытие синантропа (Sinanthropus pekinensis – «человек китайский»).

Обрисовывая природу человека как эволюцию, пришедшую к осознанию самой себя, Тейяр, используя свою философско-богословскую подготовку и глубокую эрудицию, прибегает иногда к средневековому образу человека как микрокосма, отражающего и концентрирующего в себе Вселенную в ее творческом аспекте. Человеческое сознание – вершина и острие эволюции, «наконечник ее стрелы». Без человека эволюция и Вселенная в целом утратили бы такой свой важнейший атрибут, как самосознание. Оно и вместе с ним человек выступает, таким образом, как нечто необходимое для реализации творческой силы Вселенной. Желая подчеркнуть абсолютный характер этой силы, Тейяр нередко обращается к образному, подчас мифологизированному и нуждающемуся в комментариях языку, называя ее, в разных аспектах, «духом Земли», «космическим Христом», «точкой Омега».

В проявлениях на дочеловеческом уровне творческая сила постигается в виде «радиальной энергии», при выходе же на космическую сцену человека – «самопознающей эволюции» – эволюционный процесс начинает в стремительно растущей мере приобретать новое качество – сознательный характер. Творческая деятельность человека есть раскрытие того, что теологи традиционно мыслят как Творение, как Искупление (избавление мира от несовершенства и зла), как Воплощение (реализация на материи творческих, одухотворяющих потенций эволюции). В очерке, относящемся к 1944 г., Тейяр обобщил эти обозначения термином «плеромизация» (от древнегреческого «плерома», буквально «полнота»). Он имел в виду, что человек подхватывает эстафету эволюции и в будущем своей деятельностью придает миру пока не полную в нем гармонию.

Частая ошибка эволюционистов заключается в том, что они смотрят на изучаемый ими объект просто как на нечто внешнее по отношению к ним самим. В действительности же исследователь (и человек вообще) сам есть эволюция, пришедшая к сознанию самой себя. В особенности изучение эволюции человека требует чувства сопричастности к некогда жившим предкам, к былым эпохам Земли и ноосферы; требует восприятия прогресса как явления, которое не просто имело место, но продолжает и должно продолжать ныне посредством наших собственных усилий. Благодаря учету этого аспекта «долженствования» Тейяр находит возможность решить или, по крайней мере, поставить трудную задачу: связать эволюцию с этическим аспектом, выявить ее ценностное отношение к миру.

В ходе эволюции человек не только прогрессирует (по крайней мере, в социально-культурном плане), но и развивает специфически человеческое, ценностно окрашенное отношение к миру. Эту специфически человеческую форму способности к прогрессу Тейяр органически вписывает в общую картину построенной им последовательности форм прогресса: геогенез, биогенез, психогенез – последовательности, во времени отраженной в серии геологических эпох и периодов, от архея до антропогена, а в пространстве отложенной в виде сферических оболочек, от литосферы до ноосферы. Впрочем, соответствие между формами прогресса и геологическими периодами (равно и оболочками) не является взаимно однозначным.